Женская издёвка на похоть

Стану не благословясь, пойду не перекрестясь,
из избы не дверьми, из двора не воротами,
и пойду на широкую улицу и посмотрю я, раб (имярек),
по всему белому свету ,
посмотрю по земле и под вышними небесами,
и под черными облаками.
Под высокими небесами и под черными облаками узрю я, раб (имярек),
змия огненного с огненным пламенем и с огненной колесницею.
И закричу я, раб (имярек), и спрошу я, раб (имярек), у тебя:
"Куда, еси, ты полете, полетел с огненною колесницею и с огненным пламенем?"
И говорит змий огненный:
"Полетел я за тридевять морей и за тридевять озер и в Вавилонское царство,
моря, озера и реки сушить и в Вавилонском царстве лес, пни, колоды зажигать!"
И послужи ты мне, нехристиянину, от мира отреченнику,
а к себе возьми в приреченники,
и твою волю буду творити,
по средам и по пятницам поганым ходити,
а в родительские дни блуд творити.
И возьму я, раб (имярек), своей похоти и плоти,
юности и ярости и положу на хрустальное зеркало.
Скрозь мою похоть и плоть и мою юность и ярость в кой день, или в кой час,
или в которую четверть посмотрится в то зеркало - в тот день, и в тот час,
и в ту четверть отсуши у сей рабы (имярек) тело румяное и лицо белое
и зажги в ней ретивое сердце, горячую кровь, хоть, и плоть,
и мочь, юность, и ярость, и все семьдесят жил,
и семьдесят суставов, и три, и две, и едину жилу и единый сустав.
А чья тень в зеркале - то вам, а она, раба (имярек) - ко мне телом и сердцем ,
умом и разумом, плотью, и похотью, и всеми жилами.
И чтобы она, раба (имярек), по мне, рабу (имярек), думала да сохла,
горевала, тосковала и плакала по всякий день, и по всякий час, и по всякую четверть часа.
И выйду я, раб (имярек) далече в чистое поле,
стану на запад лицом, на восток хребтом.
И как утренняя заря Мария не может на сестру свою Ульянею ни насмотреться, ни наглядеться,
и вечерняя заря Ульянея не может на сестру свою Марию ни насмотреться, ни наглядеться,
и тако бы та моя сия раба (имярек) не могла бы на меня, раба (имярек) ни насмотреться,
ни наглядеться по всякий день, и по всякий час, и во всякую четверть часа.
И выйду далече в чистое поле, к поганому морю.
И есть на поганом море доска,
а на той доске сидит сама тоска:
без рук, без ног, без глаз, а сама плачет,
тоскует и горюет по ясным очам и по белому свету.
И поди та тоска и сухота, в ту мою рабу (имярек),
и чтоб ей по мне, рабу (имярек), тосковать, и горевать,
и плакать век по веку, отныне до веку.
А коль тошно и горько той тоске на той доске,
как она не видит белого света,
столь бы было тошно и горько той рабе (имярек),
как она меня, раба (имярек), не увидит на который день,
и на который час, и в которую четверть,
она бы тосковала да горевала, сохла и плакала,
в день при солнце, а в ночь при месяце,
при частых звездах и при буйных ветрах,
на зорях на утренней и на вечерней,
не могла бы ни пить, ни есть, ни с кем слова говорить,
все бы она одно думала, да мыслила, да сохла,
тосковала по мне, рабу (имярек).
И еще я выйду и выступлю далече в чистое поле,
из чистого поля пойду к поганому морю,
сидит наш царь, сам Сатана со своим зятем Ерзоулом.
О, еси ты, царь, юноша, бес Сатана со своим зятем!
Как ты мне дашь и пошлешь своих сослуживцев
только разжечь и распалить и мне послужить сию рабу (имярек) тридцать три и един Ерзоул,
Ерохмид, Марвс-бес, Крив, Ток да Маток, Котыга да Матыга,
Смущало, Зажигало, Разжигало, Потыкало,
Тял да Матял, Такуса да Маруса, Лук, Мирулей, Мираха,
Прочаха и еще Проданя, Тихия Сахия, и Елизуда, и Дагруд,
и Щирих, и все ваше обладательство.
Призываю я вас к себе и посылаю я вас к сей рабе (имярек),
подите вы и послужите и своего царя, отца Сатану, послушайте,
а моими думами, а своими стрельными крепкими луками и крепкими вострыми огненными палашами,
и зажгите, и пострелите, смутите и подкните,
искусите сию рабу (имярек), где вы застанете:
в ночи на месте, а в день при беседе,
в пути, или на дороге, или в хрустальном зеркале,
у которой вынута ее тень, отдана вашему отцу Сатане,
а чья тень - то вам, а она - ко мне, рабу (имярек),
телом, душою, и сердцем, и мыслями своими.
И мы станем вашу волю творити, по средам и пятницам поганы ходити,
а в родительские дни блуд творити.
И тем моим крепким словам замок в щуке в рыбе,
у ней в зубах в Доне-реке,
а ключ у самого Сатаны в коленях.
Во веки веков.