Псы (Madaigh, Cŵn) в кельтской мифологии

Псы (Madaigh, Cŵn) в кельтской мифологии - одни из самых мифологизированных животных, которые ассоциировались, как правило, с Иным Миром, Охотой и, реже, с исцелением.

Конечно, у кельтов, как и у других народов, пес воспринимался как верный и преданный спутник человека, как страж и помощник, следующий за своим хозяином, куда бы тот не отправился.

В мифах и легендах множество раз упоминаются псы, которые сопровождали богов и героев, великих королей и охотников, причем функции, которые выполнял такой пёс, могли быть очень разнообразными: они и охраняли дома, и сражались бок о бок со своими хозяевами, и помогали пасти стада, и охотились.

С учётом того, насколько важным в кельтской культуре был мотив охоты, пёс воспринимался в первую очередь как гончий, неутомимо сопровождающий хозяина в его лесных странствиях, выслеживающий и преследующий дичь. Даже при том, что нередко на охоте использовались своры псов, но, тем не менее, всегда упоминается и "любимейший" или "лучший" пёс, принадлежавший тому или иному персонажу, и имена этих псов в изобилии сохранялись не только в старых легендах, но и в более поздних текстах: например, в Артуриане лучшим и любимейшим псом короля Артура названа Кавалль, а верным псом Тристана - Хасдент. В великой охоте, которую собирает Килух, чтобы получить в жены свою суженую Олвен, упоминается несколько «лучших в мире псов», которые могут охотиться не только на обычную дичь, но и на дичь волшебную, на зверей из Иного Мира, и добыть для охоты этих собак, а также псарей, способных с такими непростыми животными справиться - одна из задач, поставленных перед героем.



Кстати, щенки от хороших родителей в кельтском мире были желанным подарком, достойным королей, и нередко при обмене дарами упоминаются щенки или взрослые животные, в том числе и когда дарами обмениваются короли людей и короли волшебного народа. Да и охотниками в мифах кельтов были не только короли земные, охотились и короли из иного мира и боги. Самый известный из богов, которого постоянно сопровождают псы – кельтский Ноденс (Нуада), также с псами изображался Суцелл (континентальный галльский бог, близкий, по всей вероятности, к ирландскому Дагде), а кроме того – богиня-хранительница морских путей Негалления, иногда сопровождает собака и Эпону. Гвин ап-Нудд, хозяин мёртвых и Дикий Охотник, также появляется в сопровождении своего любимого чёрного и огненноглазого пса Дормарха (Dormarch), наполовину реального, а наполовину сотканного из тьмы.

Раз уж речь зашла о Диком Охотнике, который приходит из Иного Мира, нельзя не сказать, что потусторонние псы – важная часть кельтского мифа. Волшебные гончие, призрачные гончие, позже – адские гончие появляются в историях и сказках, мифах и легендах чаще всего вместе с Дикой Охотой, преследуя свою призрачную дичь, или же загоняя тех несчастных, которые встречаются им на пути. Эти псы описываются, как правило, как чудовищные, выносливые, необычайно чуткие и сильные, от которых почти нет шансов спастись. Описывали призрачных псов по разному. В более ранних легендах гончие из Иного Мира имеют ослепительно белую шерсть, и только уши и глаза у них красные (или огненно-рыжие; но вообще красный у кельтов – цвет, связанный с потусторонним). В историях более поздних этих псов стали чаще представлять как черных – цвета настолько глубокого, что даже темнота ночи кажется в сравнении с их шкурами лишь серой, и с огненными глазами и пастями, полными огня.

Но кроме потусторонних гончих были и другие волшебные псы: рассказывали истории о ку-ши, «псах ши», «псах-из-холмов» - огромных, размером с телёнка крупных собак, чья шкура была скорее зеленоватой, цвета травы, нежели черной или белой. Рассказывали о гримах (жутях) – призрачных псах, стражах кладбищ и вестниках смерти, да и многие из «малых фейри» тоже с удовольствием превращались порой именно в чёрных или пятнистых собак. В целом, можно сказать, что белые псы в кельтском мифе – это именно знак судьбы, а черные – знак рока и смерти.

Кстати, связь с Иным Миром, призраками, потусторонними существами, духами подчеркивалась в мифах кельтских народов почти всегда, и собакам как приписывали возможность видеть потусторонних существ, так и самим превращаться в призраков, призрачных псов после физической смерти. В некоторых местах Британских островов лающий черный пёс (gaidhrin caointeach) периодически даже замещал образ баньши, своим плачем возвещающей смерть (так же как у других народов собака, воющая под окном или под дверью умирающего тоже возвещает приход смерти)
Старые легенды о псах «этой стороны» и «той стороны» питали и продолжают питать многочисленные поздние истории, например, зная старые легенды Девоншира проще понять, почему собака смогла до смерти напугать сэра Чарльза Баскервилля из рассказа Конан-Дойла.

Кстати, при всей значимости собаки в кельтских легендах, они не были наделены каким-то особым, неприкосновенным статусом. Мясо собак, вероятнее всего ели (причем не только в жертвенных пирах, но и просто для утоления голода), описаны обряды гадания, когда прорицатель перед предсказанием должен был поесть мяса свиньи, собаки или кошки, собачьи кости нередко находят на дне жертвенных колодцев, а шкуры собак использовались в домах как подстилки (об этом пишет Диодор Сицилийский).
В «Трактате об Огаме» сохранилось и позднее описание Огама Псов, где фигурируют сторожевые собаки, гончие, пастушьи и «просто собаки».