Наука и трансперсональная психология

Скорее всего, важнейшим из стоящих сегодня перед трансперсональной психологией вопросов является ее отношение к эмпирической науке. Ни сфера деятельности трансперсональной психологии, ни главный ее предмет, ни ее методология — предпосылки, выводы или источники — не являются насущной проблемой, поскольку с точки зрения современного мышления все они второстепенны по сравнению с вопросом, правомерна ли сама трансперсональная психология как таковая, то есть является ли она эмпирической наукой. Утверждается, что если трансперсональная психология не есть эмпирическая наука, то у нее нет ни правомочной эпистемологии, ни правомочных средств для получения знаний. Бесполезно пытаться постичь границы, объем, способ систематизации знаний в новой, «высшей», сфере трансперсональной психологии, пока вы не в состоянии продемонстрировать, что действительно обладаете знанием, с которого можно начать.

Поэтому мне хотелось бы вкратце рассмотреть природу науки, природу трансперсональной психологии и отношение между ними.

«Три ока» души

Св. Бонавентура, любимый философ мистиков, учил, что люди обладают по меньшей мере тремя способами приобретения знания — «тремя очами», как он их называл: оком тела, посредством которого мы воспринимаем внешний мир пространства, времени и объектов; оком рассудка (ума), посредством которого мы обретаем знание философии, логики и самого разума, и оком созерцания, при помощи которого мы восходим к знанию трансцендентных реальностей.

Сама эта терминология — око тела, око ума и око созерцания является христианской, но сходные идеи можно найти в каждой значительной школе традиционной психологии, философии и религии. «Три ока» человеческого существа фактически соответствуют трем основным сферам бытия, описанным вечной философией, а именно: грубой (плотской и материальной), тонкой (ментальной и анимистической) и каузальной (трансцендентной и созерцательной) сферам. Описание этих сфер широко известно, так что здесь мне хотелось бы только указать на единодушие по отношению к ним среди традиционных психологов и философов.

Развивая прозрения Бонавентуры, мы, современные люди, могли бы сказать, что телесное зрение включается в особый мир общего сенсорного опыта, частично создавая, частично раскрывая его. Это «грубая» сфера, сфера пространства, времени и материи. Этой сфере причастны все, кто обладает подобным оком плоти. Базисный сенсомоторный интеллект — постоянство объектов — вот что такое око плоти. Это эмпирическое око, чувственный опыт. Должен сказать, прежде всего, что термин «эмпирический» я использую так, как он употребляется в философии; то есть это обозначение того, что можно обнаружить посредством пяти человеческих чувств или их расширения.

Око разума, или, в более общем значении, око ума, включено в мир идей, образов, понятий и логики. Поскольку современное мышление большей частью опирается исключительно на эмпирический опыт, на око плоти, важно помнить, что ментальное око не сводимо к оку плоти. Область ментального включает, но трансцендирует область чувственного. И хотя око ума опирается на око плоти в отношении большей части получаемой информации, не все ментальное знание появляется непосредственно из телесного знания и не всегда имеет дело непосредственно с телесными объектами. Наше знание не является целиком эмпирическим и плотским. Истинность логического вывода базируется на внутренней согласованности, а не на связи с чувственными объектами.

Око созерцания так относится к оку разума, как око разума относится к оку плоти. Как разум трансцендентен плоти, так и созерцание трансцендентно разуму. Как разум нельзя ни свести к плотскому знанию, ни вывести из него, так и созерцание не сводимо к разуму и не выводимо из него. Как око разума трансэмпирично, так и око созерцания трансрационально, транслогично и трансментально.

Сделаем несколько простых предположений: все люди обладают оком плоти, оком разума и оком созерцания; у каждого ока есть свои собственные объекты познания (чувственные, ментальные и трансцендентные); высшее око не может быть ни редуцировано к низшему, ни объяснено в его терминах; каждое око значимо и полезно в своей собственной области, но допускает ошибки, самостоятельно пытаясь полностью охватить высшие или низшие сферы.

Здесь мне хотелось бы сделать акцент на смысле одного момента: когда одно око пытается присвоить себе роль любого другого, то это категориальная ошибка. Это может произойти в любом направлении: око созерцания так же не приспособлено к раскрытию действительности ока плоти, как и око плоти не способно проникнуть в истины созерцания. Чувствование, размышление и созерцание раскрывают собственные истины в собственных сферах, и, когда одно око пытается увидеть то, что видно другому, видение становится туманным.

Этот тип категориальной ошибки является величайшей проблемой почти для каждой из ведущих религий. Дело в том, что буддизм, христианство и другие религии содержат в своих вершинах глубочайшие прозрения предельной реальности, но все эти трансвербальные прозрения всегда неизбежно смешивались с рациональными истинами и эмпирическими фактами. Человечество все еще не научилось различать и разделять око плоти, око разума и око созерцания. Поэтому откровение смешали с логикой и эмпирическими фактами, все три истины представили как одну, и дальше произошло следующее: пришли философы и разрушили рациональную сторону религии, а следом пришла наука и разрушила ее эмпирическую сторону... после чего духовность на Западе была развенчана, и остались только философия и наука.

В течение следующего столетия философия как рациональная система, опирающаяся на око разума, в свою очередь потерпела большой урон от научного эмпиризма. Человеческое знание было сведено к одному лишь оку плоти. Выло утрачено око созерцания, затем ментальное око, и оком плоти человечество ограничило свои средства обретения истинного знания.

Наука превратилась в сциентизм, говоривший не только от лица ока плоти, но также и ока разума, и ока созерцания. Действуя таким образом, сциентизм стал жертвой именно той категориальной ошибки, какую сам же открыл в догматической теологии и за которую заставил религию дорого заплатить. Сциентисты пытались принудить науку (с ее оком плоти) работать за все три ока сразу. А это не что иное, как категориальная ошибка, и за нее дорого поплатилась не только наука, но и весь мир.

Таким образом, единственным критерием истины в действительности стал научный критерий, то есть сенсомоторное свидетельство ока плоти, основанное на измерении. Но все дело в том, что на самом деле «эта позиция со стороны ученых была... чистым блефом» части, пытающейся играть роль целого. Око плоти начало утверждать, что того, чего оно не может видеть, не существует, тогда как следовало бы сказать, что того, чего оно не может видеть, оно и не может увидеть.

«Высшая» наука

Но не может ли быть так, что сами ученые слишком ограниченно определили научный метод? Нельзя ли расширить науку до возможности ее применения к сфере ока ума, так же как ока плоти? Привязана ли наука к оку плоти, или же ее можно расширять до сфер ока ума и ока созерцания? Что такое наука, специфическая для особых (высших) состояний сознания, — возможность или вытекающая из благих намерений ошибка?

Чарльз Тарт полагает, что научный метод был произвольно и без необходимости ограничен оком плоти из-за «физикалистских предубеждений», допускающих, что только материальные сущности достойны изучения. Научный метод как таковой можно освободить от материалистических наслоений и применить к высшим состояниям сознания и бытия (в этом и состоит наука специфических состояний). Таким образом он приходит к выводу, что «сущность научного метода прекрасно совместима с изучением различных измененных состояний сознания».

Я отмечу здесь два момента: во-первых, Тарт дал науке настолько широкое определение, что его можно применить ко всем видам деятельности; во-вторых, чем более строгими и точными, во избежание указанной трудности, мы делаем его предпосылки, тем менее они применимы к высшим состояниям сознания и тем более уподобляются старой физикалистской науке.

Если это так, то, по-видимому, научный метод плохо подходит для высших состояний бытия и сознания и скорее должен оставаться тем, чем был всегда: лучшим из созданных методов для обнаружения фактов в сфере ока плоти. По моему собственному мнению, Тарт, первым попытавшийся узаконить существование высших состояний сознания, не заметил, что применяет критерии низших специфических состояний к высшим состояниям или к различным состояниям вообще.

Эмпирические/физические исследования, проводимые оком плоти или инструментами, расширяющими его возможности, всегда будут важными помощниками трансперсональной психологии, но они никогда не станут ее ядром, которое соотносится только с оком созерцания. Трансперсональная психология — это особое предприятие (не наука), касающееся специфических состояний, которое, будучи трансцендентным оку плоти и оку разума, может свободно использовать и то и другое: в научно-эмпирических и философско-психологических исследованиях. Но она (трансперсональная психология) не может быть понята или определена ни одним из них.

Проблема доказательства

Важно осознать, что научное знание — это не единственный вид знания; это просто более тонкое око плоти, и за его пределами существует ментальное знание и созерцательное знание. Таким образом, из того, что трансперсональная психология не является наукой, вовсе не следует, что она незначима, эмоциональна, неверифицируема, антирациональна, некогнитивна и бессмысленна. Трансперсональные психологи впадают в панику, когда слышат, что трансперсональная психология не наука, потому что сциентисты научили нас, что «ненаучный» — значит «неверифицируемый». Но если трансперсональная психология в самом деле не научна, то как может в ней осуществляться верификация?

Это кажется проблематичным, поскольку мы не замечаем, что все знания, в сущности, одинаковы по структуре. То есть все знания соcтоят из трех основных частей:

Инструментальная, или предписывающая, часть — набор инструкций, простых или сложных, внутренних или внешних. Все они имеют форму: «Если хочешь увидеть что-то, сделай то-то».
Прояснительная часть — проясняющая видение, которое осуществляется каким-либо оком, побуждаемым предписывающей частью. Кроме прояснения для себя, это приводит к следующей возможности:
Общественной части — фактическому разделению проясняющего видения с другими людьми, использующими то же око. Если остальные разделяют такое представление, оно объявляется общественным доказательством истинного видения.
Это основные составляющие любого типа истинного знания, использующего любое око. Знание действительно усложняется, когда одно око пытается сочетать свое знание с низшим или высшим оком, но даже в основе такого усложнения лежат эти базовые принципы. Другими словами, предписательная часть требует для знания любого типа обязательной тренировки соответствующего ока, пока оно не сможет давать адекватного прояснения. Это истинно и для искусства, и для науки, и для философии, и для созерцания. Фактически это истинно для всех значимых форм знания.

Итак, если человек отказывается тренировать определенное око (плотское, ментальное или созерцательное), то это равноценно отказу смотреть, и мы вправе игнорировать мнение этого человека и лишать его права голоса в отношении общественного доказательства. Того, кто отказывается изучать геометрию, нельзя допускать к обсуждению истинности теоремы Пифагора; того, кто отказывается учиться созерцанию, нельзя допускать к обсуждению истинности природы Будды.

По-моему, наиболее важно то, чтобы трансперсональная психология избегала категориальных ошибок: смешения ока плоти с оком разума и с оком созерцания (или в более детализированном варианте, например в Веданте, избегать смешения любых из шести уровней). И когда кто-то спрашивает: «Где же ваше эмпирическое доказательство трансценденции?», не стоит впадать в панику. Надо рассказать ему об инструментальных методах нашего знания и предложить человеку лично их проверить. Если человек примет и завершит предписывающий этап, значит, он способен стать членом сообщества тех, чье око адекватно сфере трансцендентного. До той поры данный человек не готов сформировать мнение о трансперсональной реальности. И в таком случае с ним нужно считаться не более, чем, скажем, физик считается с тем, кто отказывается учить математику.

Между тем трансперсональному психологу нужно стараться избегать категориальных ошибок. Не следует представлять трансцендентные прозрения как эмпирические научные факты (а поскольку эти факты невозможно верифицировать научным путем, то, следовательно, вся область быстро зарекомендует себя полной абсурдных утверждений). Трансперсональный психолог может свободно (научно) использовать око плоти, собирая дополнительные данные; он может свободно пользоваться оком разума, чтобы согласовывать, прояснять, критиковать и синтезировать. Но ни одна из этих сфер не должна смешиваться с другими, и особенно ни одна из них не должна смешиваться со сферой созерцания. Око плоти и око рассудка не способны ни «доказать» Трансцендентное, ни очертить его, ни даже адекватно описать. В той мере, в какой трансперсональные психологи совершают такие ошибки, вся область повторяет судьбу средневековых теологий: она становится псевдонаучной и псевдофилософской, отчего и разрушается настоящими учеными и философами, и это справедливо.

Трансперсональная психология находится в очень выгодном положении: она может сохранить за собой статус науки уравновешенной и обладающей вместе с тем полнотой подхода к реальности, способной опираться на око плоти, око разума и око созерцания. И, я думаю, история мышления в конечном счете докажет, что сделать больше этого невозможно, а сделать меньше — губительно.

Кен Уилбер